Коч оснащался двумя большими якорями по 4,5 пуда каждый и несколькими двухпудовыми. Их применяли не только на море, но и в ледяных полях для протягивания. Надежно «сшитое» судно отлично противостояло ударам льдин, было маневренным, выносливым и при этом легким. 

Знаменитый мореплаватель Виллем Баренц, чей оснащенный по последнему слову техники корабль томился в ледовом плену, записал в своем дневнике: «Сегодня вверх по реке мимо нас прошло два русских коча… Как они плавают на таких скорлупках?» — и попал в самое яблочко. Силуэт округлого, уплощенного днища коча напоминает именно половинку ореховой скорлупы. 

Благодаря такой форме при сдавливании льдами корпус не разрушался, а выжимался наружу. Опыт поморов позаимствовал норвежский кораблестроитель Колин Арчер при создании судна «Фрам», на котором в 1911 году Руаль Амундсен высадился в Антарктиде и покорил Южный полюс. Пригодился он и вице-адмиралу Макарову для разработки первого в мире ледокола арктического класса «Ермак».

Поморские кочи имели прекрасные мореходные характеристики. В день они продвигались на 150—250 километров, что значительно превышало возможности английских купеческих судов и голландских фрегатов, плавали вблизи берега по мелководному фарватеру, непреодолимому для кораблей с большой осадкой, могли заходить в устья рек.