Первая почта из Москвы в сторону Якутска отправилась в январе 1699 года, везла она двадцать восемь указов Петра Великого и двенадцать писем, а с 1738 года началось полноценное функционирование Иркутско-Якутского почтового тракта, и установилась сухопутная связь между Санкт-Петербургом и Охотским портом. Тракт занял ведущее место в системе путей сообщения Северо-Восточной Сибири и связях с Русской Америкой в XVIII–XIX вв.
В 1743 году Захар Баишев организовал двадцать восемь почтовых станков (станций), возложив обязанности на местные сообщества, которые должны были перевозить грузы и служилых людей, снабжать почтовые станции лошадьми и продовольствием. Разметку станков З. Баишев производил по карте Лены, врученной ему лично Витусом Берингом.
Таким образом, с 1743 года начинается летоисчисление государственного ямщицкого почтового тракта Иркутск — Якутск, протяжённостью в две тысячи восемьсот девяносто пять вёрст по реке Лена до города Якутска. Далее на Охотское побережье, Камчатку, Алеутские острова и Аляску.
С началом заселения Иркутско-Якутского тракта русскими крестьянами количество станций неуклонно возрастало. В 1778 году на тракте существовало уже тридцать восемь станций. Тракт являлся важной государственной дорогой, по которой ежегодно ездили тысячи людей, одни — с государственными поручениями, другие — по делам торговли и промыслов.
К концу 18 века трактовые почтовые станции, на которых обычно стояла одинокая изба, постепенно превращались в селения, туда приезжали новые люди. Так к 1770 году по прибрежной полосе Лены между Витимом и Якутском проживало до тысячи человек русского крестьянского населения.
Ямщики под звон колокольчиков возили почту по Приленскому тракту с 1743 г. Средняя скорость движения почты по тракту была восемь вёрст в час, а вес загрузки — десять пудов на лошадь. Сама работа ямщика представляла собой настоящую каторгу: ездить с ценным грузом ямщику приходилось в любую погоду, любое время дня и ночи, по дорогам, состояние которых оставляло желать лучшего или по местам, где о дорогах вовсе не слышали. Перевозили ямщики не только почту, но и различные груза, служилых и гражданских пассажиров. Так как ямщики, прежде всего, оставались кучерами, то для их службы требовалась и лошадь под стать — сильная, быстрая и упряжь была не повседневная, а особо прочная из кожи и сыромятных ремней. Символическим атрибутом ямщицкой упряжи были расписные дуги с подвешенными на них колокольчиками.
Ямщицкий колокольчик мыслился в первую очередь как сигнальный инструмент, предотвращавший дорожно-транспортные происшествия и позволявший заблаговременно оповестить служащих постоялых дворов о приближении экипажа. Колокольчики корректировали движение лошадей на тракте, ритмом своего звучания задавая им тот или иной темп.
Появления колокольчиков именно в России обусловлено большой протяженностью русских дорог, трудностями передвижения по ним из-за суровости климата, постоянного бездорожья и невозможности употребления общепринятого во всем мире сигнала почтового рожка, которому на смену и пришел ямщицкий колокольчик, как исключительно русское национальное явление.
На экспозиции в Ленском историко-краеведческом музее представлен ямщицкий колокольчик, изготовленный в первой половине XIX века из темной меди. Отлит в городе Слободском Вятской губернии, так как именно там упоминаются мастера отливки из меди Михаил и Василий Микушины. На тулове колокола имеется полустертый рисунок, а по нижней части колокола, так называемой «юбке», объемная литая надпись в две строки, в которой слова разделены элементами орнамента. В верхней строке надпись: «КОГО ЛЮБЛЮ ТОГО И ДАРЮ», ниже: «ЛИЛЪ СЕИ КОЛОКОЛЪ ВАСИЛЕЙ МАКУШИНЪ 1817 год». Язык колокольчика подвергался ремонту и не является оригинальным, «ухо» колокольчика сломано.
