Мистерия успеха: «Сказка о потерянном времени»

Основу выставки, посвященной шестидесятилетию выхода на экраны культового детского фильма Александа Птушко «Сказка о потерянном времени» (Мосфильм, 1964), составили рабочие эскизы художницы по костюмам Ольги Семеновны Кручининой. В обаятельных цветных рисованных образах персонажей сказки, выполненных в марте–мае 1963 г., создатели фильма увидели залог успешности своей работы, а сами крупноформатные листы на подложках из темного картона (хранящиеся ныне в Российской государственной библиотеке искусств) мгновенно приобрели неофициальный статус афиш будущего кинопроекта.

Кроме О.С. Кручининой, в съемочную группу на подготовительном периоде (март–июнь 1963 г.) входили и другие опытные художники кино: Борис Иванович Носков, Римма Васильевна Артемова, Зоя Алексеевна Морякова. Их первые эскизные наработки вдоховляли и направляли режиссера Птушко, и также (как и эскизы костюмов) использовались им для убеждения руководства киностудии «Мосфильм» в неминуемости успеха картины. Дальнейший рассказ покажет насколько это было важно.

Но самым главным фактором состоятельности фильма «Сказка о потерянном времени» явился киносценарий по мотивам одноименного произведения Евгения Шварца (1896—1958), написанный в 1960 г. личным другом Шварца — талантливым детским писателем Владимиром Лифшицем. С момента создания литературного сценария до экранизации прошло долгих три года, наполненных любопытными событиями. Пользуясь материалами РГБИ, РГАЛИ и Музея кино, нам удалось проследить этапы этого непростого пути.

Период начала 1960-х годов в СССР характеризуется пиком кризиса в области кино для детей. Отсутствие самостоятельной производственной базы и государственного стимулирования (а также — и нехватка качественных детских киносценариев) сильно препятствовали реализации творческих замыслов немногочисленных «специалистов детского кино». На фоне высокой востребованности фильмов для детей с новой силой разгорелась многолетняя дискуссия о необходимости иметь специализированную детскую киностудию, технически оснащенную на самом современном уровне (о чем говорилось еще на XX съезде КПСС в феврале 1956 г.), и Александр Птушко был ярым сторонником идеи «воссоздания Союздетфильма».

Благодаря открытому письму группы режиссеров и писателей, опубликованному газетой «Правда» в январе 1959 г. (в рамках очередной «предсъездовской трибуны»), удалось добиться от власти «половинчатого» решения о создании детских объединений при союзных и республиканских киностудиях. Так, в начале 1960 г. на киностудии «Мосфильм» (в дополнение к трем уже существующим самостоятельным творческим объединениям) было организовано Творческое объединение детских и юношеских фильмов под художественным руководством А.Л. Птушко. Однако опытные кинематографисты понимали, что такого рода организационные преобразования не устраняют всех препятствий на пути к началу широкого производства качественных фильмов для детей.

В мае 1960 г. А.Л. Птушко выступил на Художественно-методическом совете по детской и юношеской кинематографии при Министерстве культуры СССР с докладом о постройке «фантастической» (по оценке газеты «Советская культура») специализированной детской киностудии. Одобренная участниками совета инициатива Птушко, тем не менее, так и осталась в подвешенном состоянии. Всеобщие надежды на улучшение ситуации с фильмами для детей были тогда устремлены к готовящейся (намеченной решениями внеочередного XXI съезда КПСС) либерализации всей системы кинопроизводства. Разрабатываемый на правительственном уровне один из первых декретов «культурной оттепели» предполагал расширение производственных прав киностудий и введение усовершенствованной системы зарплат, гонораров и премий для работников съемочных групп, руководящего персонала, инженерно-технических и художественно-производственных кадров.

Перспективы кинопостановки выглядели многообещающими: за спиной у В.А. Лифшица уже был этап критического разбора на Сценарно-редакционном совете «Мосфильма», после чего автор успел переделать литературный сценарий, и этот второй вариант понравился всем участникам Художественного совета. Прежние критики (близкие к руководству киностудии режиссеры В.Н. Журавлев, Ю.К. Винокуров и др.), призывавшие «провести по сценарию зверскую прополку» во избежание «опасных шуток», на этот раз оказались в меньшинстве и тоже начали хвалить сценарий.

Благодаря вышеупомянутому свежему постановлению СМ СССР, уже на этапе работы с автором сценария (то есть, не дожидаясь запуска картины в подготовительный период) появилась возможность официально привлечь кинорежиссера-постановщика. В этом качестве В. Лифшица с самого начала курировала Тамара Лисициан, недавно окончившая режиссерский факультет ВГИК и со времен учебы считавшая «Сказку о потерянном времени» своей «невысказанной мечтой».

Сторонникам «зверской прополки» киносценария «Сказки о потерянном времени» не удалось затормозить проект, но вскоре после заседания Художественного совета стало очевидным личное противодействие со стороны генерального директора киностудии.

Недавнее начало своей карьеры в качестве главы «Мосфильма» профессиональный аппаратчик В.Н. Сурин считал серьезно подпорченным тремя молодыми кинематографистами: режиссерами — выпускниками ВГИКа А.Н. Сахаровым и Э.Н. Шенгелая и оператором В.Ф. Листопадовым. Против поставленного ими детского художественного фильма «Снежная сказка» (Мосфильм, 1959) была развернута беспрецедентная обструкция с ритуальными «посыпаниями пеплом» всех возможных голов, включая голову самого Сурина.

Официально «Снежную сказку» клеймили, как «слабую, неинтересную картину, вызвавшую острую и справедливую критику зрителей». Реальное же обвинение со стороны идеологической цензуры заключалось лишь в том, что Заслуженный артист РСФСР Евгений Леонов в образе не желающего уходить руководящего функционера — Старого года (главного антагониста «Снежной сказки») слишком сильно напоминал действующего главу «партии и правительства».

Заручившись обещанием Художественного совета не делать никого из злых волшебников похожими на Никиту Хрущева, директор Творческого объединения детских и юношеских фильмов Ю.Ф. Солдатенко 7 апреля 1961 г. подписал акт о принятии литературного сценария В.А. Лифшица «Сказка о потерянном времени» для режиссерской разработки.

Но финасирование работ зависело от В.Н. Сурина, который несмотря на настойчивые запросы А.Л. Птушко, никак не соглашался дать зеленый свет еще одной «советской бытовой сказке», интерпретирующей вопросы хода времени и современности. Отговариваясь умозаключениями о том, что «Сказка о потерянном времени» Е. Шварца хороша только для мультипликации или театра (на что Птушко категорически возражал), Сурин всячески оттягивал время и, наконец, 1 июня 1961 г. собрал специальное заседание Коллегии при генеральном директоре киностудии «Мосфильм» по обсуждению литературного сценария.

На этом высоком и представительном собрании Александру Птушко, как режиссеру-сказочнику и художественному руководителю объединения детских фильмов, пришлось выслушать от В.Н. Сурина, что сказка в кинематографе — это ненужный жанр, за который берутся «не от хорошей жизни», а лишь в силу того, что «просто нет свежих, интересных сценариев». Под дружную критику сценария и переживания о том, что кино своей реалистичностью якобы портит литературный первоисточник, были подняты на поверхность и раскрыты все страхи киноруководства с устрашающими отсылками к судьбе художественного фильма «Снежная сказка».

Дополнительным (а быть может, и самым главным) препятствием на пути «Сказки о потерянном времени» стало нежелание руководства киностудии повторить прежнюю ошибку и вновь доверить экранизацию опасного произведения «талантливой молодежи». Генеральный директор прямо в лицо присутствующему режиссеру недвусмысленно высказался об уровне квалификации «товарища Лисициан», подчеркивая, что ее не следует выпускать в такое «трудное плавание», как постановка Шварца.

В своем недоверии к молодому режиссеру хорошо осведомленный Сурин явно учитывал и еще одно малозаметное личное обстоятельство (на его взгляд, безусловно порочащее Лисициан): законным мужем Тамары Николаевны являлся кинооператор Виктор Листопадов — один из провинившихся перед ним создателей «Снежной сказки»… 

Птушко и его единомышленники (Михаил Вольпин, Сергей Ермолинский, Татьяна Лукашевич и другие) твердо стояли на своем, требуя немедленного запуска «Сказки о потерянном времени» в подготовительный период, так как только кинопробы смогли бы убедительно показать, что «эта вещь имеет право на постановку и обязана быть поставленной». Их формальный сподвижник директор объединения Ю.Ф. Солдатенко предложил всего лишь «прикрепить» режиссера, оператора и художника к автору сценария «с тем, чтобы они вместе поработали». На эту (явно запасную) позицию и пришлось «отступить» генеральному директору В.Н. Сурину.

Через пару дней после того, как Птушко при поддержке авторитетных режиссеров и драматургов заставил В.Н. Сурина высказаться за постановку «Сказки о потерянном времени», работы по сценарию были разрешены. В течение оставшейся части июня и весь июль режиссер картины Т.Н. Лисициан совместно с автором (В.А. Лифшицем) и прикрепленным редактором (Л.В. Голубкиной) старательно разрабатывали режиссерский сценарий кинофильма (теперь уже — комедийного — по совету А.Л. Птушко), но довести его до состояния готовности им было не суждено.

К августу 1961 г. выяснилось, что предусмотренные постановлением СМ СССР сроки работ по сценарию, формально исчисляемые с 7 апреля, уже истекли (несмотря на то, что разрешение поступило только в июне). Это позволило руководству ордена Ленина киностудии «Мосфильм» закрыть Тамаре Лисициан оплачиваемый межкартинный перерыв и переключить ее на другие проекты (в составе Первого творческого объединения). Фильм «Сказка о потерянном времени» фактически оказался «положен на полку», так как для него более не было режиссера.

Бурная публичная дискуссия о заброшенном состоянии отечественного кино для детей по-прежнему не находила отражения в партийных директивах (прошедший в октябре 1961 г. XXII съезд КПСС надежд не оправдал). Сохранялись на прежних уровнях и дефицит хороших сценариев для детских фильмов, и пещерный страх руководства «Мосфильма» перед иносказательными возможностями экранного искусства в руках молодых режиссеров.

По дивному совпадению, публикующий это партийное руководство к действию номер журнала «Искусство кино» за сентябрь 1962 г. имел на обложке портрет Евгения Шварца. Добрая шестая часть содержания выпуска была отведена под раздел, посвященный памяти великого драматурга-сказочника: со статьями Сергея Цимбала, Эраста Гарина, Михаила Шапиро и очерком «Детство» авторства самого Шварца.

В ноябре 1962 г. Главное управление по производству фильмов Министерства культуры СССР (созданное в соответствии с тем же июльским постановлением ЦК) включило в план производства фильмов киностудии «Мосфильм» на 1963 г. постановку полнометражного художественного фильма «Сказка о потерянном времени». Режиссером-постановщиком картины был утвержден Народный артист РСФСР Александр Птушко.

Сразу взявшись за дело, Птушко потратил месяц на проработку отдельных сцен со своим будущим кинооператором-постановщиком С.Я. Рубашкиным и уже в декабре 1962 г. подготовил первый вариант режиссерского сценария. Затем, на всю вторую половину января 1963 г. он переселился в подмосковное Болшево, чтобы «живя под одной крышей» с приглашенным туда же, в Дом творчества работников кинематографии Владимиром Лифшицем, должным образом привести развитие сюжета и диалоги к видению автора и духу Евгения Шварца.

Еще неделя ушла на проработку текста редактором (Л.В. Голубкиной) и согласовывание его с Главным управлением Минкульта. После внесения предложенных чиновниками поправок заново отпечатанный на машинке режиссерский сценарий кинофильма «Сказка о потерянном времени» 10 февраля 1963 г. был представлен к запуску в производство.

Птушко твердо знал как проложить дорогу своему будущему фильму через препятствующие сомнения и нерешительность Генеральной дирекции. Для этого следовало предъявить сценарий, не порождающий опасных аллюзий на забракованную цензорами «Снежную сказку» (с ее по-шварцевски спокойной, психологически достоверной атмосферой).

Постаравшись насытить режиссерский сценарий непомерным запасом шуток и уморительных трюков, Птушко имел холодный расчет на то, чтобы последовательно избавиться от части из них в период производства фильма и позже, за монтажным столом. Но на этапе принятия решения о запуске картины требовалось создать максимально убедительное (в том числе, и в финансовом отношении) впечатление, что постановка «Сказки о потерянном времени» перенаправлена на путь «сильной» кинокомедии.

Начало реализации готового сценария, лежащего без движения с 10 февраля, постоянно откладывалось по причине внезапной структурной перестройки «Мосфильма». В ходе нее вместо Творческого объединения детских и юношеских фильмов (так называемого 4-го творческого объединения — вотчины Птушко) было организовано новое — Творческое объединение «Юность». Только к концу месяца был назначен новый художественный руководитель — кинорежиссер Александр Зархи, и наконец, 1 марта 1963 г. состоялось заседание обновленного Художественного совета по обсуждению режиссерского сценария кинофильма «Сказка о потерянном времени».

Стоит отметить, что сам А.Л. Птушко не прекращал активную подготовительную работу: он прорабатывал сцены будущего фильма с художниками и подбирал актеров. К концу февраля 1963 г. дочь режиссера Наталия при участии художника по костюмам О.С. Кручининой и художника-гримера М.В. Рожкова успела пропустить через фотопробы 30 кандидатов на роли (включая детей).

Символично, что напрасно потерянное время (отнятое у не терпящего отлагательств проекта аппаратной сумятицей) стало причиной раздраженных первых реплик Александра Птушко, задавших импульсивный тон всем его дальнейшим ответам на критику.

В отличие от памятных обсуждений в 1961 г., когда оппоненты литературного сценария (включая самого Птушко) единодушно отмечали легкость, продуманность и подвижность сюжета с прозрачным воспитательным подтекстом, теперь на заседании Худсовета прозвучало немало аргументированных замечаний и указаний на «определенные и серьезные недостатки» режиссерского сценария.

Друзей и коллег Александра Лукича — опытных сценаристов обеспокоило избыточное количество «необязательных эпизодов» и «трюков ради трюков». Резкое усиление комедийной составляющей сценария, но их мнению, разрушало драматургию с утратой ощущения обаятельности и достоверности «Сказки о потерянном времени».

Но вот, что показательно: излишне резкий изгиб жанра кинокартины, приведший к диссонансу в оценках сценария между верными соратниками, сполна удовлетворил завзятых гонителей «Сказки о потерянном времени» — членов Худсовета и наблюдателей, осуществляющих контроль по линии генерального директора студии. Также на ура была принята тщательно прописанная в режиссерском сценарии концепция гротесковой старомодности костюма предводителя злых волшебников Прокофия Прокофьевича (избавляющая от всяких ненужных ассоциаций).

Как уже говорилось, далеко не все «продаваемые» им трюки и комические эпизоды Александр Птушко собирался реализовывать на экране: в готовом виде кинолента «Сказка о потерянном времени» оказалась короче запланированного объема режиссерского сценария на 244 погонных метра (то есть, на почти целую коробку пленки или «часть» фильма).

Однако признаться в этом во всеуслышание режиссер не мог даже самому близкому кругу, язвительно поделив своих коллег на тех, кто его «понял» и тех, кто «не понял». При этом автор сценария Владимир Лифшиц явно относился к тем, кто успел понять замысел Птушко задолго до заседания Художественного совета — в ходе уже проведенной совместной работы. Для остальных присутствующих прозвучал ряд прозрачных намеков на «запасной» характер части острокомедийных элементов сценария.

При подведении итогов заседания главным стал вопрос, с которого оно начиналось: о сроках. Все присутствующие были заинтересованы увидеть картину готовой до конца 1963 г. Птушко обусловил такую возможность необходимостью начать работать «с завтрашнего же дня», так как в противном случае группа не успеет завершить подбор детей до весенних школьных каникул.

Сразу же после заседания Художественного совета руководители объединения «Юность» А.Г. Зархи и Ю.Ф. Солдатенко утвердили режиссерский сценарий и оформили представление о немедленном запуске кинокартины. А на следующий день, 2 марта 1963 г. генеральный директор киностудии «Мосфильм» В.Н. Сурин подписал приказ «О запуске в подготовительный период полнометражного цветного комедийного художественного фильма „Сказка о потерянном времени“», которым, в частности, определялось: «3. Постановку фильма поручить: Режиссеру-постановщику — Птушко А.Л. Оператору — Рубашкину С.Я. Художнику-постановщику — Носкову Б.И. Звукооператору — Бляхиной М.А. Редактору — Голубкиной Л.В. Директору — Харитонову И.Н.»

Плодотворно прошедшие три месяца подготовительного периода завершились успешной защитой постановочного проекта (уже с новым художником-постановщиком — А.С. Бергером), и 29 июня 1963 г. последовал следующий приказ В.Н. Сурина — «О запуске в производство…». В этом документе художественный фильм «Сказка о потерянном времени» вновь был назван комедийным, а сроком окончания его производства установлено 26 февраля будущего года.

Съемки и последующие работы происходили строго по графику, к намеченному дню фильм был смонтирован, сведен на одну пленку (в восьми частях) и уже 25 февраля 1964 г. официально принят Генеральной дирекцией «Мосфильма».

Примечательным и закономерным является тот факт, что во всех без исключения финальных документах, начиная с акта об окончании производства (утвержденного В.Н. Суриным 25 февраля 1964 г.), в характеристике фильма отсутствует употреблявшееся ранее слово «комедийный». Напрашивается вывод о том, что к моменту завершения монтажа «Полнометражный цветной художественный фильм „Сказка о потерянном времени“ в постановке А. Птушко» перестает позиционироваться режиссером, как кинокомедия.

Не было подобных определений и на киноафишах «Сказки о потерянном времени». Но даже допуская, что мы имеем дело с некой стандартизацией формулировок, следует признать и другой общеизвестный факт (доступный на сегодня любому кинозрителю): у Александра Птушко получился действительно смешной, но легкий и ироничный фильм, не нарушающий драматургическую концепцию Евгения Шварца.

Уже 6 октября 1963 г. Совет Министров СССР принимает постановление «Об организации Центральной киностудии детских и юношеских фильмов имени М. Горького». Бывшей «региональной» Московской киностудии имени Горького предстояло перейти в союзное подчинение, серьезно расширив производственную базу со сверхзадачей по выпуску художественных фильмов для подрастающего поколения. Но обязанность производить детские фильмы (в их числе — сказки и комедии) оставалась в силе и для других киностудий страны.

Осенью 1963 г. во всю занятый экранизацией «Сказки о потерянном времени» А.Л. Птушко уже был запланирован «Мосфильмом» в качестве режиссера-постановщика следующей заявленной им смешной киносказки — о царе Салтане. 

Сам Птушко признавался в том, что именно сцены с превращениями (детей в стариков и волшебников в детей) в «Сказке о потерянном времени» Шварца натолкнули его на новые интересные идеи. Здесь он увидел возможность реализовать небывалый кинотрюк (от которого в дальнейшем пришлось отказаться из-за ограничения в сроках производства) с исполнением одним и тем же актером сразу двух ролей — во взрослом и детском обличиях. Поэтому когда в январе 1961 г. киносценарий Владимира Лифшица был определен в работу режиссеру-постановщику Тамаре Лисициан, руководитель творческого объединения Александр Птушко искренне рассчитывал и готовился лично ей помогать, в особенности, со специальным оборудованием для комбинированных съемок.

По мнению внучки режиссера Ирины Геннадьевны Садовской (высказанному в интервью французскому киноведу Маттье Рэду), к назначению уже его самого режиссером-постановщиком «Сказки о потерянном времени» в 1962 г. Птушко отнесся, как к возможности испытать свое умение снимать фильмы на современные темы.

Бесспорно, в те годы высокая марка «фильмов о современности» могла служить определенной мотивацией для кинорежиссера, но вместе с тем хорошо просматривается и стремление мастера реализовать дорогой его сердцу проект, замороженный ранее руководством киностудии. Богатая литературная основа (сценарий Лифшица по сказке Шварца) располагала Птушко к тому, чтобы применить свою квалификацию киноволшебника и, что также немаловажно — сделать первоклассное кино для детей младшего школьного возраста.

Этот побудительный мотив можно интерпретировать применительно к «младшему школьному возрасту» самой Ирины Геннадьевны: в год выхода на экран «Сказки о потерянном времени» внучка режиссера (подобно главным героям кинофильма — Пете, Марусе, Наде и Васе) являлась ученицей третьего класса средней школы.

А тридцатью годами ранее (в 1934 г.) примерно в том же возрасте была будущая мама Ирины — дочь режиссера Наталия Александровна Птушко.

За первой пробой «полного метра» последовала смешная сказка — художественный фильм «Золотой ключик» (Мосфильм, 1939). Экранизируя одноименную пьесу А.Н. Толстого Птушко отработал десятки новых методов комбинированных и трюковых киносъемок, но одна из целей работы оставалась прежней — детский смех.

Версию об адресной ориентированности некоторых киноработ Александра Лукича Птушко на родных и близких ему людей косвенно подтверждает свидетельство Ольги Кручининой — автора костюмов к его картине «Алые паруса». С ее слов нам известно о личном признании режиссера в том, что экранизацию «взрослой» повести Александра Грина он посвящает своей (тогда уже взрослой) дочери Наталии.

Кинофильм «Сказка о потерянном времени» выполняет задачу достучаться до сознания детей с назиданием о том, что нужно уметь ценить время. Восприятию ребенком этой прописной истины помогает изобретенная Евгением Шварцем занимательная форма «городской сказки», а внесенные в нее порции комедии, гиперболы и гротеска, реализуют требование кинорежиссера Александра Птушко: «научиться хорошо позолотить пилюлю — так, чтобы он ее проглотил, как ананас».